CHARLEMAGNE PALESTINE

"I ASK THE GODS EVERY DAY WHAT DO YOU THINK I SHOULD DO? AND EVERY DAY THE GODS BEGAN TO TELL ME "ASSHOLE ASSHOLE THERE'S NOTHING TO DO, THERE'S ONLY THE BIG BAD WORLD AND THE ANCIENT WORLD AND THERE'S NOTHING IN BETWEEN"

Он - один из оригинальных нью-йоркских композиторов-минималистов 70-х. Гудящие аккорды и плавно сменяющие друг друга сферы вызывают к памяти те времена, когда в середине 70-х - наряду с панком и no wave - такая музыка своей разрушительной новацией и силой будоражила умы. Мощная, сырая энергия его работ и фокусирование на музыке как физиологическом объекте звучания оказало важное влияние на ряд экспериментальных композиторов, как Гленн Бранка. Аскетичный как и его музыка, он никогда не был удовлетворен своим местом в ежедневной жизни. Индийская и Тибетская сакральные культуры были его величайшим вдохновением, через минимализм его работ проходили ритуальные и религиозные традиции. Он мечтал объединить новые ритуальные мифологии, сакральные объекты, музыку, театр и ритуалы воедино в одну мощную глобальную культуру. В то время, как минималистическая музыка все больше регрессировала в область более легкой массовой культуры, а "drones" уступали место элементам классической и поп-музыки, он все больше отдалялся от музыкальной сцены, обращаясь к смежным областям как арт-видео, скульптура, живопись, performance art, отныне воплощая в камне пластичную скульптурность и хореографию форм звука.

"His work first came to my attention through conversations with Glenn Branca and Ned Sublette in the early eighties. I happened to attend his outdoor performance for carillon during the 1982 New Music America festival in Chicago, and found it very beautiful - shimmering clusters of bell-tones ringing out across green lawns from the bell tower of a church on Chicago's south side..." (Lee Ranaldo, Sonic Youth)

Он родился в 1947 в провинциальной закрытой части Бруклина в еврейской семье выходцев из России. Родом из Минска, Одессы и Рогачева, его родители перебрались в Нью-Йорк в период 1910-1914 годов. В 13 он становится учащимся нью-йоркской High School of Music and Art, а в 16 происходит его первое знакомство с работами Кэйджа и Мессиана, исполненными им в Episcopal Church, по соседству с Музеем современного искусства. Именно в атмосфере церковных колоколов и протяжных сакральных песнопений местной синагоги он впервые познает физическое притяжение самого звучания, в дальнейшем озаглавившее его музыкальные поиски и подтолкнувшее к созданию собственных произведений.

В 1960 Palestine оказывается в центре многих культурных манифестаций того времени, как нью-йоркская школа абстрактного экспрессионизма при активном участии художников Jackson Pollock, Mark Rothko, а также Still, Newman, Hofmann и Kline. Он с интересом посещает концерты индийского исполнителя "cуфи" Pandit Pran Nath, слушает музыку Мортона Фелдмана и религиозно ориентированную французского композитора Оливера Мессиана, изучает теоретические работы Джона Кэйджа по дзен-связующей философии звука, импрессионизм композиторов Равеля и Дебюсси и художников Моне, Матисса, Сера, Гогена и Ван Гога - все это вызывает его неподдельный интерес в те годы. Встреча тогда же с режисером и музыкантом Tony Conrad помогла ему проникнуть в мир местной авангардной сцены, где ряд музыкантов искал свой собственный качественно новый образ музыки, позднее получивший заголовок минимализм. La Monte Young, Terry Riley, Phil Glass, Steve Reich, Tony Conrad - позднее он станет частью музыкальных поисков этих людей. Начав работать с синтезатором в Intermedia Center нью-йоркского университета, подобно Rothko и Still в живописи, он увлекается поисками т.н. "золотого звучания" (как "золотого сечения" по-видимому), пытаясь обнаружить идеальное спектральное цветовое поле в музыке, собственный звук - мощный и эмоционально приглушенный для использования мыслей и воображения слушателей. Две электро-сонирующие пьесы, написанные в то время, позже вошли в "Four Manifestations on Six Elements".

Перебравшись в 1969 в Лос-Анжелес, он поступает в Калифорнийский институт искусств, где впервые знакомится с "Bosendorfer Imperial Grand Piano", инструментом, известным по работам Ференца Листа в 1830. Через структуры обертонов и звучание "Bosendorfer" стимулирует Palestine'a к написанию фортепьянной музыки. Развивая живые медитативно-электронные работы и органные перфомансы, которые он называет "Spectral Continuum Drones", длящиеся обычно по 3-4 часа и обычно очень экспрессивные, он интересуется поиском диссонирующих тонов и звуковых смещений. Переведя электронное звучание в мир клавишных звуков рояля, он развивает свою высоко физическую технику в то, что получает название "strumming", широко представленное в его творчестве в 70-х. Прогрессируя, он разрабатывает серию звуковых элементов в среднем регистре пианино, перестроив очень низко октавы, результатом чего является его высоко диссонирующая работа "Timbral Assault" (1978). "Его игра была настолько мощна, что иногда концерты заканчивались разбитыми руками и переломанным инструментом..." Физическая форма его экспрессивных выступлений была сродни шаманскому ритуалу - он использовал фетишизм, чучела животных, по-прежнему близкую по духу эстетику работ Pollock и Rothko.

"He seemed to excorcise his ghosts in his intensely personal and frequently spontaneous musical interaction with the audience".

"... Я остановился, потому что, в каком-то смысле, весь тот мир периода 1977-78, когда я жил и был со всеми теми людьми, закончился. Я перестал понимать что-либо из того, что я создаю, я перестал понимать что я делаю, я был растерян. Я понял позднее, что причиной того, что я реально соприкоснулся с тем миром - называйте его минимализм или как-либо еще - была его некая спонтанность, незапланированность, потенциальная сакральность в тот момент, что-то, что я не решаюсь определять даже сегодня... нечто извергающее, обрушивавшееся на публику. Мир не знал тогда слова минимализм, а я не понимал что происходит. Затем мир изменился, и я по-прежнему не понимал - почему? Никто сегодня даже не представляет, что мы делали в те годы - все эти тысячи людей во всех этих музыкальных компаниях, делающих всю эту музыку, они даже не знают о нашем существовании. Кто ныне те тысячи, кто спрашивает меня сегодня о моей прошлой жизни??! Духовные, необыкновенные ученики Гуру и иных богов?.. Мы создали форму, и я не хочу сегодня тысячи имитаций на моем пути, я не хочу играть во все эти глупые игры со всеми теми мудаками, делающими на этом теперь деньги... Я просто говорю им: "FUCK YOU..."

"Palestine sees himself as an alchemist, concerned with the chemistry and color of sound, transforming these elements into a transcendental experience, thus articulating a process of internal and almost spiritual evolution. Unchanging as his music appears to be from the outside it is constantly renewing its structure as a natural process. Palestine's music is a fluid object, like a fountain or geyser. In a near absence of music a great richness of overtones and organic structures of sound is created" (Roland Spekle)

Ныне находясь в "изгнании", Charlemagne Palestine живет в Париже и занимается скульптурой. В 1996 работа "Four Manifestations on Six Elements", написанная в 1973 году по заказу галереи концептуального искусства Sonnabend, Нью-Йорк, впервые увидела свет на голландском лэйбле Barooni. В 1997 они же выпустили в свет и вторую работу Charlemagne Palestine - записанный в Washington Square Church в Нью-Йорке в январе 1987 ("...a re-evaluation of work from the seventies recorded in the lata eighties and finally released in the late nineties... A long fuckin' journey...") "Godbear".

"I'M THE LIVING HYBRID IN MY OWN WORK OF THE PHYSICAL GESTUALITY OF POLLOCK AND THE SPIRITUALISTIC COLOR CHEMISTRY OF ROTHKO. ALSO, BOTH HAVE A RELATIONSHIP WITH DANGER AND DEATH THAT IS CLOSE TO ME"

Игорь ВАГАНОВ

* с использованием материалов Alan Licht и Roland Spekle

CONTACT: BAROONI, P.O.BOX 12012, 3501 AA UTRECHT, THE NETHERLANDS