Shinjuku Thief: "Medea" (Dorobo)

Shinjuku Thief до сих пор продолжает оставаться одним из интереснейших австралийских коллективов в области слияния электронной музыки и композиторского искусства. И внезапно увидевшая свет его новая работа, заставшая - признаться - нас врасплох и попавшая благодаря стараниям давнего друга Achtung! Даррина, лишь тому законное подтверждение. Речь идет о том самом проекте, которые несколько лет назад стал настоящей сенсацией в мире dark-атмосферной музыки и одним из любимых открытий года нашей ассоциации. Тогда же мы взяли у его бессмертного создателя небольшое интервью и представили его "ведьмовскую" звуковую кухню. с тех пор прошли годы, ожидания заключительной части наделавшей столько шума трилогии "the Witch" (речь идет о "The Witch Hammer" и "The Witch Hunter" Shinjuku Thief) стали постепенно стихать, сохранив обе работы в классических списках одних из ярких и значительных работ в своей области. Сам музыкант отошел больше в область звукового экспериментаторства, технологический конструктивизм и поиск новых областей самовыражения, выпустив сольную работу и несколько концептуальных коллаборационных проектов между своим Dorobo и японским ССI' Ryoji Ikeda cо Товарищи... И вот неожиданно, практически один за другим свет увидели долгожданная заключительная часть трилогии "the Witch Heaven" и новая работа под грифом Shinjuku Thief. После краткого экскурса в настальгическую историю, пришло время обратиться к метаморфозам самого загадочного проекта.

Свыше 40 минут полноценного звучания в русле камерной и оркестровой музыки, расцвеченной звуками кларнета и виолончели - вкратчивых сюит, призрачно нашептывающих драматических ораторий, этериальных вокализов, льющегося украткой в волнующем многолосье, раскатов печальных драматических бездн и эха античных монументов, парящих в одухотворенной атмосфере вселенной... Мифологичичная по сути, царица "Медея" обретает в продолжение сценического и звукового неистовства удивительную искуссную звуковую пластику, грацию, гармонию рисунка и законченную осмысленность форм экспрессивной передачи. Вязкая и затягивающая густо разливающей заглавной партитурой в прологе, она внезапно обрушивается всей своей вакханалией перемешанных сверлящих и стонущих power-текстур, чтобы также внезапно оборвать кромку неба, клонящегося в соитии с землей на багряном закате и снова, в который уже раз, явить слушателю чудо - погружения в скорбящую, опоенную слезами и раздумьями глубину чувств, мыслей, вечных тем всего земного и небесного.

Насколько можно судить по скупой анотации к релизу, данная работа была специально написана к постановке австралийской хореографической труппы и единожды представлена на фестивале в Мельбурне в октябре 2002 года. Фрагменты из спектакля украшают и традиционно мистическое оформление последнего на сегодня релиза Shinjuku Thief.

Заведомая театральность действа накладывает и особую атмосферу на эстетике звучания "Медеи". Сохранив так знакое внутреннее чувство классицизма, граничащего с мрачными брутальными и гипнотическими ландшафтами предыдущей трилогии "the Witch", музыка "Медеи" звучит куда более жесче, внушительнее, разряженее, вместо привычных народно-национальных интонаций восточно-европейского фольклора используя современные экспериментальные шумовые фактуры, электронные диссонансы и механику. Однако было бы заблуждением считать это возросшее новое звучание отныне основополагающим современным сформировавшимся концептом Shinjuku Thief. Как и сам сюжет истории Медеи подвластным лишь прошлому и далеким от реалий дней сегодняшних. Родное детище главы Dorobo Даррина Вернхагена, Shinjuku Thief по-прежнему удается сохранить ту тонкую креативную грань, когда высокое оборачивается чарующим экспериментаторством, а поиск нового невербального языка общения со временем и окружающим миром наполненным глубочайшего экзистенциального смысла и звучания.

очень тонкая, интуитивная по звучанию работа, в чем-то вторящая традициям таких композиторов как Ярво Пярт, Шостакович и Стравинский. И завершающие этот пластикий звуковой этюд, вторящие наперебой друг другу в неистовости агонии и гипнотическом трансе "Агнус Деи" и "Катастрофа" - его наивысшая точка.

Igor Vaganov