Брин Джонс умер 14 января 1999 года в 22-50 по Гринвичу у себя на родине в Манчестере. Как свидетельствует Soleilmoon в своем пресс-релизе, посвященном этому печальному событию, “ причиной смерти послужила пневмония, последовавшая после редкого грибкового заболевания крови, разрушившего иммунную систему Брина Джонса. Во время двухнедельного нахождения в госпитале его состояние было таковым, что он не реагировал на меры, принимаемые врачами для восстановления его здоровья, и в конце концов они не смогли его спасти”.

Материал, помещенный ниже, готовился совсем по другому поводу, и, конечно, я не мог и предположить, что вместо завершения более или менее стандартного очерка о творчестве одного из самых интересных музыкантов независимой пост-индустриальной сцены, мне придется перерабатывать то, что уже написано, изменять глаголы и ставить их в прошедшем времени, подводить какие-то итоги, постоянно иметь ввиду, что человек, о котором ты пишешь и с которым посчастливилось пообщаться, уже в ином мире…Я первый раз в жизни пишу некролог, но то ли слишком мало времени прошло после смерти Брина и еще пока трудно свыкнуться с этим фактом, либо просто я не способен проявить себя в этом невеселом жанре, но кроме вышеупомянутой смены времен глаголов, мне не удается придать моим мыслям некий законченный образ . Очень трудно подводить итог жизни человека, если ты даже ни разу не видел его лица…В общем, думаю, что кто-то когда-то сделает это лучше и с большей глубиной. Я же буду довольствоваться ролью скрупулезного повествователя лишь одного незначительного эпизода из жизни Брина Джонса.

Вся моя музыка создана под влиянием конкретных политических событий в Палестине, Иране, Афганистане, во всем Ближнем и Среднем Востоке. Определенная политическая ситуация вдохновляет меня на создание музыки, бесконечной музыки.

Творческое кредо Брина Джонса оставалось неизменным на протяжение всего времени существования MUSLIMGAUZE. Оно всегда считалось странным, неестественным, ведь “настоящий” музыкант, как любой другой художник, должен быть “свободен”, “независим”! Вряд ли мы узнаем, насколько серьезно относился Брин к своим политическим декларациям, но его экстраординарный образ мышления вполне соответствовал тому, что он делал. Это была яркая, неожиданная музыка, насыщенная самыми разнообразными и трудно-предсказуемыми составляющими, никогда не иссякающие потоки оригинальных и экзотических приемов работы со звуком, всегда вызывающие и всегда неповторимые обложки пластинок…Мы имели дело с настоящим талантом, талантом от Бога…(или Аллаха?…)

Интервью, которое мне удалось заполучить где-то в начале осени 1998 при посредстве и помощи берлинского подразделения Staalplaat, было чуть ли не первым моим опытом в деле общения с музыкантами и потому с моей стороны далеко от совершенства. Увы, теперь у меня уже не будет возможности исправить недочеты и по-новому поговорить с Брином.

Брин Джонс не пользовался электронной почтой из принципиальных соображений, и теперь, когда я смотрю на факсовые листы, испещренные его необычным почерком, я думаю, что скорее всего в его жизни это был не такой уж яркий и ответственный эпизод, что, поспешив отделаться от моих неловких и угловатых вопросов, он вернулся к своим мыслям и делам. Нам еще предстоит узнать, каковы они были в последние месяцы его жизни. Очевидно одно: он ни на минуту не останавливался. Об этом говорят его как всегда многочисленные релизы, изданные в последнее время и как всегда большие и разнообразные планы по созданию музыки, бесконечной музыки…

Все признавали в MUSLIMGAUZE очень разноплановое и необычное явление. Радикализм во взглядах Брина Джонса, фанатичная преданность своим убеждениям, абсолютное равнодушие к вещам, не принадлежащим его кругу, и безразличие к собственной популярности отнюдь не мешали ему вот уже около 20 лет выпускать в свет беспрецедентную по своим качествам музыку, благодаря которой Джонс заслуженно считался одним из признанных авторитетов на мировой пост-индустриальной сцене, родоначальником совершенно новой разновидности трансформированной этнической музыки, вызвавший своим творчеством массу поклонников и подражателей.

Даже несмотря на свою кажущуюся всеобъемлемость, традиционное определение стиля MUSLIMGAUZE -- ethno-electro-trance-semi-ambient-mid-eastern-industrial-dub-hip-hop-…-…-…, как это часто случается, лишь до некоторой, весьма ограниченной, степени отражало истинное положение вещей. Каждый волен трактовать слышимое как угодно, очевидно только то, что ни в одно узкое направление сегодняшней прогрессив-индустриальной сцены это до сих пор не вписывается, сочетая в себе как все вышеприведенные направления и стили, так и много другого, индивидуального, не имеющего аналогов. Традиционный инструмент для Брина Джонса — это перкуссия, в основном восточные, индийские, другими словами, этнические разновидности ударных инструментов. За весь период существования эта основополагающая часть звучания MUSLIMGAUZE почти никогда не исчезала, видоизменяясь лишь в размерах и ритмах, от жесткого даба и трип-хопа до мистических, релаксирующих тысячелетиями восточных мотивов, ставших визитной карточкой Брина Джонса. Все последующие наслоения как идентифицировать, так и предугадать было сложно: медитативные сэмплированные звуки голосов, хрустящий нойз, радиопомехи, великолепная частотная амплитуда, запутанные, затягивающие галереи неявных, почти призрачных мелодий, запетленных, казалось, навеки в длиннющих композициях – все это и еще много другого, о чем трудно рассказать просто словами, удерживали на себе разнообразные модификации внутренних порывов эгоцентричного Брина Джонса.

Начало музыкальной жизни Джонса, связанное с его первым проектом EG OBLIQUE GRAPH, было спокойным и “политически нейтральным”. Воспитанный на таких представителях психоделик-индастриела и авангарда, как CAN, FAUST и THROBBING GRISTLE, Брин, по его словам, начал заниматься музыкой под влиянием панк-движения, вдохновляясь не столько панк-музыкой, сколько возможностью раскованно и оригинально обращаться с различными музыкальными стилями. Почему же произошел ориенталистски-ориентированный сдвиг в голове Брина, до сих пор остается неясным, но факт остается фактом: сразу же после того, как Израиль в 1982 году начал вооруженную экспансию в Ливии, Брин Джонс создает MUSLIMGAUZE, как ответ на этот политический конфликт. В 1983 году выходит первый альбом “Kabul”, соответственно, как ответный шаг на вторжение советских вооруженных частей на территорию Афганистана. С тех пор, как уже было и будет неоднократно отмечено, только политические события в арабском и прилежащем к нему мире становились поводом, причиной, движущей силой и музой для MUSLIMGAUZE и его альбомов. В последние несколько лет в поле пристального внимания Джонса находилась освободительная борьба Палестины за оккупированную Израилем территорию. Ярый противник израильской политики, Джонс постоянно провозглашает свою поддержку и сочувствие как ко всем угнетенным арабам Палестины вцелом, так и к отдельным освободительным организациям, нередко террористическим, таким, как Islamic Jihad, Hezbollah, Abu Nidal, деятельность которых носит весьма противоречивый характер, в основном из-за насильственных и кровопролитных методов ведения ими освободительной борьбы.

Возможно, что все мои скептические и критикующие комментарии и мысли по поводу творчества Брина Джонса многим покажутся надуманными и неубедительными. По правде сказать, я и сам не до конца уверен в своих догадках. Но я и не пытаюсь выстроить на зыбких доводах стройную опровержительную теорию. Я лишь пытаюсь взглянуть на такое необычное и уникальное явление как MUSLIMGAUZE так, как никто, похоже, до меня не смотрел, попробовать порассуждать о том, что было внутренним миром этого застенчивого и скрытного человека, не любившего давать интервью. Надеюсь, что никто не осудит меня за это теперь.

Основное, что мне хотелось бы отметить в связи с MUSLIMGAUZE, это наличие некоторых противоречий и несоответствий между действительностью и тем потоком информации, которая исходила как от паблисити, так и от самого Брина Джонса, даже в первую очередь от него, ибо кто еще если не он нес ответственность за миф (или полу-миф), зовущийся MUSLIMGAUZE. Бесконечные размышления о порабощенном и лишенном своих прав народе Палестины, как выясняется, не трансформировались в какие-то реальные шаги по устранению несправедливости, будь то некая действенная помощь угнетенному народу, или хотя бы дополнительное заострение общественного внимания на этой проблеме, в общем-то мирового масштаба. Более того, Брин никогда и не был в Палестине и вообще на Ближнем востоке, у него нет друзей среди арабов и мусульман, и он никаким образом не был связан с деятельностью так воспеваемых им организаций (см. выше).

Далее в силу вступали другие противоречия и странности его облика, которые наводили на мысль о некоей стройной системе мистификаций, направленных то ли на поднятие собственной популярности (что, конечно, вряд ли и вообще теперь немыслимо), то ли просто на создание некоего завершенного образа музыканта, художника, составляющие которого в самом деле могли быть искренни. Например, он называл MUSLIMGAUZE группой, почти всегда говорив о ней “мы”, хотя являлся единственным ее членом и объяснял это, на мой взгляд, довольно невнятными рассуждениями о своем желании быть воспринимаемым окружающими как “группа”, а не как сольный исполнитель, то есть некой субстанцией с более цельной философией и образом, почти полностью минимизируя свою ипостась как личности. Согласитесь, образ поведения, встречающийся крайне редко в наше насыщенное авторитетами и идолами время. Эта и другие причуды и несоответствия Брина, подчеркивались его личной позицией по отношению к другим: либо ты разделяешь мои взгляды и поддерживаешь меня, либо нет; в таком случае уходи и слушай всю ту чепуху, которой завалены европейские CD-шопы.

Мои попытки заинтересовать Брина, поставить его кое-где в затруднительное положение совершенно не увенчались успехом. Даже мое экзотическое происхождение (как-никак я был рожден в Советском Союзе и еще помню похороны Брежнева!) не растопили холодное сознание Брина, в традиционно холодной и краткой манере парировавшего все каверзные выпады против него, твердившего избитые и широко известные факты о своей персоне. Он, например, наотрез отказался рассказать о своей биографии, детстве и юношестве, происхождении и образовании, и прочих, до сих пор никому неизвестных вещах. Это несущественно — таков был ответ. Может быть, теперь нам удастся хоть что-то большее узнать о Брине Джонсе, как человеке, а не как музыканте (хотя это вряд ли разделимо), но тогда он был непреклонен.

По каким причинам вы начали заниматься музыкой? Каковы были ваши увлечения помимо музыки, и как они изменились сейчас?

Б.Д.: Я хотел экспериментировать. Слышать то, что я видел.

Брин Джонс постоянно провозглашал свое безразличие к какой-либо музыке вообще, кроме своей, объясняв это отсутствием интереса и времени, всецелым поглощением своей работой. Его суждения относительно современной музыки в основном были крайне отрицательными и сводились к критике в адрес пользователей компьютеров.

На MUSLIMGAUZE влияют только политические события и факты, мне не интересны стремления и убеждения других людей.

Все мое время уходит на MUSLIMGAUZE. Я занят только тем, что совершенствую свое звучание, свою музыку и другие соотносящиеся с проектом вещи. С каждой новой вещью, с каждым новым альбомом происходит его некое улучшение, усовершенствование.

Фактически без ответа остался вопрос о сотрудничестве MUSLIMGAUZE с другими музыкантами. Да, знаете ли, я сотрудничал с другими музыкантами. И все. Никогда никаких упоминаний о совместных проектах, друзьях в музыкальной сфере, вообще никаких имен, как будто Брин Джонс не связан никак с внешним миром. Тем не менее коллабораций было достаточно много. Среди возможно самых последних совместный релиз MUSLIMGAUZE и ROOTSMAN, известного британского дабового музыканта, под названием "Amahar", выпуск которого был намечен на начало 1999 года и теперь пока не ясно, состоится ли он вообще. А незадолго до смерти на лейбле Third Eye Music вышел альбом ремиксов MUSLIMGAUZE для того же ROOTSMAN The Rootsman vs. Muslimgauze "Return to the City of Djinn", который, возможно, является одним из последних прижизненных релизов MUSLIMGAUZE.

Б.Д.: MUSLIMGAUZE не является частью какой-либо сцены, как и частью чьего-либо замкнутого сознания, стремящегося все разложить по полочкам.

Постоянны были высказывания о ненависти к компьютерам, сэмплерам и прочим цифровым устройствам и о любви ко всяческому аналоговому оборудованию, старым синтезаторам, органам, аналоговым магнитофонам и кассетам, исключительно с помощью которых он создавал свою музыку. Тем не менее звучание MUSLIMGAUZE, особенно на последних, высокотехнологичных работах, с трудом можно было назвать традиционно аналоговым: наикачественнейший, просто ослепительный звук, безупречные эффекты и самые передовые приемы обработки звука и сэмплирования были слишком хороши для нехитрых аналоговых устройств.

На громадных территориях нашей планеты и во многих сферах жизнедеятельности компьютеры не используются вообще. Как это происходит в большинстве случаев, запад просто выбирает себе кратчайший и легчайший путь.

Тем не менее такое отношение к компьютерным технологиям не помешало совсем недавнему коренному обновлению веб-сайта MUSLIMGAUZE. Кроме того, релизы MUSLIMGAUZE начали выходить в MP3 формате, то есть в той, по идее абсолютно крамольной форме, которая предполагает наличие хорошо оборудованного компьютера, без которого эту музыку вообще не услышишь! А как же Запад с его легкими обходными путями, не говоря уже об остальном мире (куда, естественно, необходимо поместить и наше пост-советское пространство), который вообще или в меньшей степени использует компьютеры? Думаю, что какими бы малыми полномочиями ни обладал Брин Джонс в области способов распространения собственных записей, он мог бы оговорить вполне логичный с его стороны запрет на использование компьютерных технологий в контракте с Staalplaat/Soleilmoon. Тем не менее довольно значительная часть аудитории, особенно в малоразвитых пост-социалистических странах Восточной Европы, будет вынуждена ждать неизвестно сколько, пока технический прогресс не разовьется в их быту в достаточной мере. Возможно, Брин не был сильно озабочен дальнейшей судьбой своей музыки, которая теряла для него всякий интерес, как только принимала завершенную форму и была готова к изданию.

Б.Д.: Это имеет очень серьезное значение, в какой студии работает MUSLIMGAUZE. Я музицирую в очень старом, аналоговом духе, поэтому очень важно, чтобы в студии не было компьютеров, сэмплеров и т.п.

Никаких иллюзий на счет собственной популярности. В основном релизы MUSLIMGAUZE раскупались в количестве не превышающем несколько тысяч экземпляров каждый. Тем не менее известность MUSLIMGAUZE за последнее десятилетие серьезно возросла. С другой стороны, проводимая лейблами Soleilmoon и Staalplaat, посредством которых в настоящее время реализуются компакты MUSLIMGAUZE, маркетинговая политика не очень то много возможностей предоставляет желающим приобрести музыку Брина Джонса. Значительная доля альбомов издается в лимитированных количествах, часть из которых распределяется исключительно по подписке. Некоторые альбомы выпускаются только для подписчиков. И лишь скромная часть релизов Джонса (всего их к моменту его смерти накопилось около сотни) доступна всем желающим, выходя как нелимитированное издание. Эти правила устанавливаются самими лейблами, на которые Брин высылал все без исключения записанные им альбомы и отдельные композиции.

MUSLIMGAUZE никогда не были популярными и никогда не будут. Это никаким образом не влияет на заключительны результат моей работы. Продажа компактов интересует меня исключительно в целях приобретения и ремонта моего аналогового оборудования.

Однажды он заявил, что музыка для него, конечно, вне политики, но ее создание — это политика; музыка вдохновляется политикой, без нее не существовало бы ни единого звука. Вот такие своеобразные искры, из которых возгоралось магическое пламя MUSLIMGAUZE. Если бы случилось так, что конфликт в Палестине как-то уладился (в чем Брин сильно сомневался и, похоже, был прав), то он все равно нашел бы такое место на планете, где царила бы несправедливость и сочилась кровь, и черпал бы из происходивших там событий вдохновляющую пищу для своих произведений.

Каждый звук музыки MUSLIMGAUZE базируется на политическом факте, из которого вытекает все, что создано мной.

: Мои глаза или уши следят за политическим процессом. Мой мозг обрабатывает информацию, а руки завершают создание вещи. Большинству людей результаты не нравятся.

Меня интересует все, что связано с арабским миром. Вам может нравиться водка, мне нравится арабская культура.

В некоторых других своих интервью Брин Джонс заявлял совершенно противоположное, а именно, что не хотел бы, чтобы MUSLIMGAUZE воспринимали как не более чем про-арабскую группу, которая выражает исключительно исламскую идею или проповедует исламскую философию. В самом деле, несмотря на довольно большой удельный вес вещей с про-ориенталистскими вкраплениями, очень трудно, слушая только музыку MUSLIMGAUZE, и не ведая совсем, каким был мистер Джонс, сказать, что MUSLIMGAUZE звучит везде одинаково по-восточному. Музыка открыта для всех, утверждал он, и людей убивают по всему миру только из-за того, что у них есть свое мнение и свой взгляд на вещи. Саунд MUSLIMGAUZE никак нельзя охарактеризовать как однозначно восточный, или даже просто этнический, хотя, без сомнения, элементы всего этого присутствуют. Во многих случаях звучание совершенно “западное”, без какого-либо “восточного орнамента”, а чаще всего на наш суд Брин Джонс представлял некий гибрид, свои неповторимые селекционные разработки, где достаточно места уделяется как привычным для нас западным, так и экзотическим восточным, в основном арабским, генетическим корням.

Почему вас вдохновляют только события в Палестине? Люди страдают по всему миру, и причины этого не менее серьезны, чем у палестинцев. К примеру, в нашей авторитарной стране мы располагаем всеми объявлеными правами, но на деле все подвластно лишь воле нашего президента, Александра Лукашенко, который стремиться воссоздать советский образ государства, политики, экономики и жизни населения. И мы почти никак не можем противостоять этому.

На меня влияет много вещей. Но люди Палестины и их борьба за свои права, на мой взгляд, являются намного более серьезной проблемой, чем что-либо еще на земле. Вы живете в своей стране, на своей земле, палестинцы живут в лагерях. Беларусь может помочь им, поставляя оружие “Хамазу”.

Музыка не принесет никаких результатов. Я вполне отдаю себе отчет в том, что мои усилия достаточно мизерны. Я ни к чему не призываю людей, ничему не поучаю их, я просто делаю музыку, основанную на политических событиях.

В произведениях MUSLIMGAUZE не было слов. Это не песни “протеста”. Никаких лозунгов, словесной идеологии, наставлений или проповедей, призывов или выступлений в защиту.

Может быть, моя музыка когда-либо имела реальный успех в этом, может быть, нет. Но нет, нет, ничего кроме музыки.

Меня не интересуют вещи, окружающие меня. Ничего европейского, “западного” не оказывает на меня никакого влияния.

Парадоксально, но большинство продаж компактов MUSLIMGAUZE приходиться на США. Возможно, это заслуга Soleilmoon Recordings, но скорее всего это результат природной чопорности и консервативной принципиальности, негибкости мышления англичан (да простят мне такие массивные обобщения те, к кому они не могут относиться, они знают, кто это), большинство из которых настроено про-израильски и, как правило, очень тесно сотрудничают с США на Ближнем Востоке (достаточно вспомнить их последние совместные бомбежки Ирака). Ненавистный Запад и Европа в частности отвечали Брину той же монетой: по его словам, на его родине его считали просто идиотом. С другой стороны, я не встречал какой-либо информации о поклонниках MUSLIMGAUZE-арабах, да и сам Джонс неоднократно подчеркивал, что у него нет в арабском мире ни друзей, ни знакомых, ни тем более связях в “Хамаз” или “Хэзболла”. Впрочем, это более чем прохладное отношение со стороны соотечественников оставляло Джонса все так же равнодушным.

MUSLIMGAUZE редко востребуют для концертов, поэтому они редки. Видео попахивает рекламой, поэтому в мире MUSLIMGAUZE ему нет места.

В самом деле, еще никто и никогда не видел его фото, хотя, конечно, он не скрывает своего лица на публике, как это делают, скажем, THE RESIDENTS. За всю историю проекта Брин Джонс выступил едва ли более чем на 10 живых концертах.

Открытие — Палестина против Израиля. Разочарование — положение палестинцев не меняется.

Достижение — это уникальность моего звучания. Забыть бы мне хотелось всех тех идиотов, с которыми мне приходилось сталкиваться в прошлом и которые сделали деньги на идеях MUSLIMGAUZE .

Здесь, по всей вероятности, Брин имеет ввиду лейбл Red Rhino, который на заре карьеры MUSLIMGAUZE занимался изданием его музыки. В один прекрасный день компания “разорилась” и исчезла со всеми записями и деньгами Брина. После серии альбомов, вышедших на собственном лейбле Джонса Limited Editions, он заключил долгосрочный контракт с Soleilmoon и Staalplaat и, похоже, был очень доволен совместной работой, всегда подчеркивая оказываемую ими поддержку.

Как объяснить феномен MUSLIMGAUZE? Беспримерный фанатизм? Тотальная мистификация? Почему-то уверен, что без последнего не обошлось. Уж слишком много вопросов Брин Джонс оставил, так и не ответив на них, слишком много противоречий вызвал своим творчеством и всем, что было неразрывно связано с процессом создания его музыки. Как и в названии проекта — MUSLIMGAUZE — которое можно толковать по-разному. Это слово означает мусульманское одеяние для женщин, темное и непрозрачное, в которое они вынуждены одеваться согласно мусульманским правилам. Но если вы заглянете в англо-русский словарь потолще, то наряду с однозначно толкуемым словом “muslim” (“мусульманин”), вы найдете множество интересных значений слова “gauze”, позволяющих интерпретировать это название несколько иначе, и опять-таки неоднозначно.

Нет смысла перечислять здесь лучшие работы MUSLIMGAUZE, каждый альбом по-своему интересен, и каждый из вас, конечно, воспринимает их по-разному. Идеи, которые воплощал в своих последних работах Брин Джонс, увы останутся реализованными только наполовину. Вряд ли кто-то, кто был знаком хотя бы с самыми последними альбомам MUSLIMGAUZE, смог бы сказать, что его креативные способности иссякли и поизносились за такой длительный период музыкальной активности. Мистический и трансовый “Gulf Between Us”; гипнотический, пропитанный опиумом и погружающий в сон “Mullah Said”; один из самых жестких и нойзовых, вызывающий привыкание “Mazar-I-Sharif”; яркий, пульсирующий, преломляющий сознание “Jaal Ab Dullah”; непонятный, пугающий, как кошмар из “Тысячи и одной ночи” “Zuriff Moussa”; непредсказуемый, покрытый звездной пеленой и изборозжденный упавшими кометами “Lahore&Marselle”; дракон о трех головах, стерегущий сокровища мертвых народов и жалящий всех, кто к ним приблизится “Remixs Vol.1,2,3”; окруженный потрескавшимися песками, спасительный оазис “Hussein Mahmood Jeeb Tehar Gass”, до выхода в свет которого Брин Джонс не дожил всего 5 дней…

Рано или поздно мы подойдем к той черте, когда архивы Брина опустеют и уже нечего будет больше издавать. А пока у нас еще есть многое в запасе, мы еще многое услышим из того, что сделал Брин в последние месяцы своей жизни. Хочется верить, что нам не будут предлагать бесконечные черновики и “неожиданно обнаруженные произведения”, сулящие прибыль и разочарования слушателей. Хочет верить, что к памяти Брина Джонса будут относиться с почтением.

Я сомневаюсь, что компакт-диски MUSLIMGAUZE покупают в Беларуси, но надеюсь, что это не так. Я счастлив думать, что люди у вас в конце концов отвернулись от бесстыдной коммунистической идеи. Не забывайте о ваших братьях-мусульманах, борющихся за свои права.

Каждый, кому не безразличен был этот во многом загадочный художник, располагает теперь своим набором бессмертных реликвий – альбомы на компактах, виниле, кассетах, других носителях, постеры, стикеры, майки, воспоминания о редчайших концертных появлениях, многочисленные публикации… Я – счастливчик. Мне посчастливилось прикоснуться ко всему этому с другой стороны. Автограф Брина на нескольких страницах, да благодарственная открытка с безруким мальчиком – это мои реликвии. Но чем бы каждый из нас не обладал, опытом ли непосредственного общения или просто знакомством с музыкой MUSLIMGAUZE, – все это теперь относиться к категории формально ушедшего и, что самое обидное, не всегда вовремя оцененного. Остается сожалеть об утрате человека и его будущей музыки. Утрата, как я уже сказал, условна, мои диски надежно хранят консистенцию Брина Джонса, а очень скоро, после прохождения некоторых непостижимых для нас небесных формальностей, мы наверняка обретем его вновь. В ком-то другом. И если очень захотеть, то можно даже угадать в ком! Ведь музыка бесконечна, надо просто ее слушать…

Кем он был, этот человек? Увидим ли мы когда-либо его истинное лицо? Услышим ли мы наконец то, что он сыграл для нас на самом деле? Вы думаете, что если я взял у Брина Джонса интервью, то я стал ближе к разгадке тайн его личности и его странного для европейца мировоззрения? Ни на дюйм! Скорее наоборот, как в древнем парадоксе о бесконечном процессе познания : сначала знание человека ничтожно и сосредоточено лишь в точке, за пределами которой мрак неизвестного, затем человек начинает постигать окружающую действительность и точка превращается в сферу, ограниченную уже не одной точкой, граничащей с неведомым, а неким множеством таких точек, и чем больше человек постигает, тем больше сфера его знаний, но и тем больше количество точек, символизирующих пределы, которых должен достичь человек в процессе познания. Чем больше сфера знания, тем больше вызываемое этим знанием незнание. Очевидно, что этот процесс не имеет конца, по крайней мере в течение жизни человека. Бесконечное познание, бесконечная музыка. Бесконечное познание бесконечной музыки. Игра в бисер из слов и звуков.

Возможно, сейчас Брину даны ответы на все вопросы. Кто принял его душу, Бог или Аллах?

Что-то сжимается внутри, когда я перечитываю теперь эти строки:

Больше компактов MUSLIMGAUZE, более совершенное их содержание и звучание, лучшие обложки, другими словами, я не перестану совершенствоваться всесторонне.

Отказавшие руки, глаза или уши. Идеи конца не имеют.

Под испепеляющим солнцем, в самом сердце пустыни, обдуваемые состоящим из мириада песчинок огнедышащим ветром, сидят старцы и один из них выводит на песке своим посохом непостижимую древнеарабскую мудрость о смысле вечности…вдалеке сотканный из тысячелетних миражей неспешный караван верблюдов уходит вдаль, навсегда унося от нас тайны всех времен…