Рой Андерсен/Roy Andersson
Биография
Родился в Гётеборге (Швеция), в 1943 году. Изучал литературу (диплом о методе математического измерения экспрессионистического драматического искусства), а с 1967 года кинематографию в Шведском Институте Кинематографии, который закончил в 1969 году. В это время ему предложили стать режиссёром рекламных роликов. Его дебютом была реклама дезодоранта Мам 21, и этот ролик получил Каннского Льва на фестивале рекламы. Успех позволил ему найти продюсера и снять первый полнометражный фильм «Шведская история любви» (A Swedish Love Story) в 1969 году, еще до окончания учебы, который получил Гран-При на Международном Берлинском кинофестивале. “Гилиап” (Giliap). Его дебютный фильм стал класикой, его второй фильм, был открывающим фильмом режиссёрского двухнедельника Каннского Кинофестиваля в 1976 году. Хорошее начало… перед провалом (смотри дальше).
Режиссёрские методы радикально отличаются от общепринятых, что и подтолкнуло его к решению о самостоятельном продюсировании собственных фильмов.
В том же году начал снимать необычные рекламные ролики, в которых выработал свой собственный стиль - инсценировать общественные стереотипы в долгих кадрах, снятых под широким углом за один дубль в довольно бурлескной манере.
Эти ролики были отмечены наиболее престижными наградами, в частности, восемью Каннскими Золотыми Львами.
В 1984 году основал Студию 24 (Studio 24), независимую продюсерскую компанию, расположенную прямо в центре Стокгольма и сконструированную специально для того, чтобы удовлетворять его потребностям. Оборудованная двумя съёмочными павильонами, монтажной, звукооператорской, кинотеатром, складом декораций и костюмерной и, что важно, преданной командой, эта веселая мастерская позволяет продюсировать и создавать собственные фильмы в полной свободе и таким образом ставит фильммейкера в уникальное положение в киноиндустрии.
“Что-то случилось” (Something Happened), а затем «Мир славы» (The World of Glory) позволили ему отшлифовать своё мастерство и стиль и овладеть планированием видеоряда. Два его короткометражных фильма побывали на ряде международных фестивалей, получив наиболее престижные призы.
В 1996 году он начал съёмки “Песен со второго этажа” (Songs From the Second Floor), которые растянулись на четыре года.
Рой Андерссон работает без сценария и съёмочного графика.
Рой Андерссон снимает практически только в павильоне, с макетами, специальными эффектами в старом смысле слова.
Рой Андерссон повторяет, модифицирует, вносит финальные изменения до тех самых пор, пока эпизод не станет безупречным.
Рой Андерссон обладает отличным чувством юмора.
Чтобы понять суть проекта, подобного «Песням со второго этажа» нужно вернуться к его истокам, так как фильм следует некоей идее, возможно, бессознательно вынашиваемой десятилетия. Большинство людей не догадывается, что уже знакомо с работами Андерссона, потому что его рекламные ролики (Ситроен, Эйр Франс, Ситрам) известны больше, чем их создатель и больше, чем два его полнометражных фильма, снятых более чем 25 лет назад.
Банкротство
Пять лет спустя после первого успеха фильм «Гилиап» был представлен на режиссёрском двухнедельнике в Каннах. В кадрах было больше деталей, движения были продуманы, а цвета стали темнее. Удручающая критика и финансовый провал его второго полнометражного фильма в Швеции (во Франции он шёл три месяца) разрушили уверенность режиссёра. Андерссон вынужден был снимать рекламные ролики, но он всё еще мог позволить себе выбирать заказчиков и продолжал внедрять свой ритм и стиль. Доходы от рекламы помогли преодолеть банкротство и купить 35- ти миллиметровую камеру, а в 1981 построить Студию 24 в Стогольме. Немного режиссёров может позволить себе такую роскошь, но Андерссону нужно было шлифовать планы, экспериментировать, подбирать цвета, менять расположение элементов в кадре, чтобы найти идеальную композицию.
Реклама
Из этого периода мы вынесём жемчужины режиссёрского искусства. Он нашел и довёл до совершенства свой неподражаемый стиль. Обыденные ситуации - например, семья, ждущая результатов лотереи - сыгранные с непосредственным чувством ритма и пауз. Непредвиденный поворот – дедушка, сидящий на пульте не позволяет зрителям услышать ожидаемые результаты. В наказание глава семьи дерёт за уши старика, который комично вопит. Просто, но очень смешно и эффектно. Эти зарисовки, впечатляющие визуально, выгодно выделяются среди другой броской рекламной продукции своей захватывающей композицией кадра.
В результате - ряд наград на рекламных фестивалях, масса предложений. Каждый ролик Роя Андерссона, сделанный в таком ключе, не только преумножил бюджет будущих его режиссёрских работ, но также позволил проводить кастинг актёров самостоятельно и претворять в жизнь режиссёрские идеи, что и помогло ему в его самом большом режиссёрском проекте.
Возвращение к короткометражкам
В 1987 Андерссон вновь обратился к короткометражкам; он снял «Что-то случилось», фильм, заказанный Шведской Социальной Службой для информирования населения на тему СПИДа. Андерссон решил проследить историю распространения болезни от истоков. Съёмки заняли у него 7 месяцев. Заказчики его фильм не одобрили и урезали бюджет. Осталось 24 пугающе темных минут, в которых Андерссон воплотил свою систему эпизодов - отдельные сцены, разделёные черными паузами. Отрывки фильма предполагалось использовать в « Песнях со второго этажа».
«Мир славы», он же «Славный мир» (будет показан на фестивале!) его последняя режиссёрская работа, сделанная в 1991 году выдержана в том же стиле. Райское бытиё, описанное простым человеком («Это моя машина. Я думаю, что это прекрасная машина»), композиция кадра, которая сочетает точность и простоту для постижения основного смысла, почти монохромтичая визуальная обработка, тяжеловесность, которая составляет контраст юмору его роликов. Этот пятнадцатиминутный фильм получил приз прессы в Каннах и приз Фестиваля Клермонт-Ферран.
Если бы мысленно проходили мимо Студии 24 в Стокгольме, мы бы прошли мимо, подумав, что это обычный магазин, если бы не странный постер на окне. «Мир славы» - второй короткометражный фильм, снятый в 1991, его последний проект до этой сумасшедшей затеи.
Эпохально!
В результате проблем с финансированием, возникших во время съёмок картины «Гилиап», Рой дал себе пять лет, чтобы стать полностью независимым, чтобы в своём ритме и стиле начать близкий его сердцу проект. В 1977 году он создал свою продюсерскую компанию (Рой Андеррсонс Фильм Продакшн), купил монтажный стол и 16-миллиметровую камеру, которой снял несколько реклам. Здание в Стокгольме куплено в 1981 году.
В начале режиссёр занял первый этаж бывшей телеграфной станции, затем офисы заняли остальные помещения. Пять лет спустя помещение преобразилось и стало полностью функциональным усилиями Андерссона. Потолок был слишком низким для ламп. Рой выкопал площадку метр глубиной. Комнату звукоизолировали, площадку залили бетоном. 1994 году, непосредственно до начала создания «Песен со второго этажа», сосед отдал ему подвал - бывший кинотеатр, поблизости от площадки. Порубив стену и выровняв покатую площадку, Рой увеличил свои владения до 5500 метров.
Школа рекламы
Когда рекламодатель выбирает Андерссона, он знает, чего ждать. Месяц работы над роликом, который займет несколько секунд и гарантированный результат. Работа за кругленькую сумму. Он занимается всем сам - от сценария, до кастинга и продюсирования, и. т. д. Если ролик нравится заказчику, он выписывает чек. Если нет, швед возвращается к работе. Из трёхсот своих роликов Андерссон недоволен 10 из них. Он ценит свои ролики, как и свои собственные фильмы. Они не только позволили ему скопить значительный капитал с помощью которых он смог купить целое здание, (Студию 24), но, вместе с короткометражками, помогли ему реализовать свои режиссёрские идеи и найти тех актёров, которые впоследствии сыграли в «Песнях со второго этажа».
Тела и кадры
Метод Андерссона противоположен «Догме» его датских соседей. Даже если это не является реакцией на идею коллективности (он начал снимать своё кино ещё до декларации Ларса фон Триера). Для него лучший способ переосмыслить реальность и достичь определенной точности - это необходимость использования трюков. Для того чтобы воспроизвести сцену на экране, Андерссон предпочтёт полностью воспроизвести комнату в своей студии, самому расставить камеру, стулья, стол и нас в нужном ему порядке. Таким образом очень много времени уходит на продумывание сцен и шлифовку съёмочного плана. Те же требования предъявлял и Тарковский, чтобы возвести кино в ранг искусства.
Просмотренный и Ободренный
Создание декораций начинается с листа бумаги. Эскизы часто являются плодом вдохновения, почерпнутого из фотографии и или картины. Команда выезжает с техникой на пустынную местность (например, в большой пустынный барак, большое помещение в 1700 квадратных метров) и Андерссон рассказывает, приблизительно объясняет сцену. Первый эпизод снимается на 35 мм. В этом эпизоде всё, начиная с Андерссона, кончая ассистенткой с её собакой, находятся на своих местах. Все пробы просматриваются в проекционной комнате так, чтобы каждый смог скорректировать свою работу: декорацию, свет, цвета, диалоги; стена может быть подвинута, машина заменена на другую, мебель может быть перекрашена…
В процессе съёмок каждая деталь уточняется. Репетиция проходит с участием массовки (80 человек для сцены в аэропорту), звукорежиссёра… Словом, все как на основных съёмках. Когда всё становится на свои места, Андерссон, настоящий маньяк в том, что касается деталей и перфекционист, приходит выводу что теперь кадр не «идеален», а именно точен. Начинается основная съёмка. Как правило, делается по 15 дублей. Дорогая работа, уникальная (съёмочного плана нет, работа начинается, когда всё готово), независимая (Андерссон делает всё, что хочет, это его камера). Такой метод приносит плоды. Каждый кадр неописуем по силе.
Пересъемка сцены
Иногда происходит так, что по любой причине (например, если он считает, что кадр размытый), Андерссон несколько месяцев спустя решает переснять сцену. Сцена реконструируется (требуется около месяца работ) и репетиции начинаются вновь. Диалоги и декорации часто немного меняются. Иногда заменяются некоторые актёры. В любом случае, когда сцена завершена, качество явно превышает первичное. Ритм, общая композиция, актёры и драматизм сцены превосходят предыдущую версию, которая кому- то другому могла показаться идеальный. Когда Андерссон решает переснять сцену, можно сказать (во всяком случае, так утверждает сопродюсер), что это стоит того. Даже если это означает превышеия бюджета и отсрочки планов. Следуя этой методе, съёмки могли оказаться бесконечными. Но кому- то же нужно получить Пальмовую ветвь…
Разговаривая с Роем Андерссоном
Когда вам впервые пришла в голову идея начать работу над этим проектом?
«Идеи для некоторых сцен появились еще 20 лет назад, но можно сказать, что фильм одновременно новый и старый, по той простой причине, что главный источник вдохновения - жизнь сама по себе. Меня также очень вдохновляет живопись. Я хотел создать фильм, который не следовал бы обычной англосаксонской форме, а скорее был бы «ассоциативным» (против - «нарративный» (прим. редактора). Я думаю, в этом отношении я не добился абсолютного успеха, так как не просто этого избежать в более или менее линейной структуре».
Зачем нужно было бросать вызов правилам?
«Я хотел создать нечто отличное, и я устал от стиля, в котором были сняты мои первые два полнометражных фильма, - они были достаточно «правильные». Я почувствовал, что больше не могу идти этой дорогой».
Что привело вас к съёмкам рекламы?
«Ушли годы на то, чтобы построить мою компанию и заставить её работать как сейчас, всё благодаря рекламе. Я бы никогда не смог экспериментировать и развивать свой стиль в рамках традиционных структур производства».
С какими принципиальными проблемами вы столкнулись на этих эпических съёмках?
«Трудности с финансированием. У меня не было структурированного сценария, а учреждения привыкли к стандартным. Никакой возможности обсуждения. Я не мог заставить их понять, что я хотел делать. Так что я решил снять часть фильма, чтобы просто показать, на что это будет похоже. Я ждал, пока станет возможно самостоятельно финансировать первые пятнадцать минут фильма, чтобы подать пример… После этого многие захотели принять участие в финансировании, в первую очередь норвежские вещательные компании и учреждения, потом французские и немецкие. Очевидно, я предпочел бы, чтобы это случилось намного раньше».
Могли бы вы подумать в начале, что всё это займет четыре года?
«Нет, я думал, уйдет года три. Первый год был очень сложным, так как у нас не было вообще никакого финансирования, и мы были вынуждены сделать перерыв. С другой стороны, я не был полностью уверен насчет того, как должен развиваться сюжет. Были некоторые серьезные моменты, которые я хотел вставить в фильм, и было трудно их соотнести со всеми остальными темами. Время также позволило мне порассуждать над этим без чрезмерного напряжения, я вёе тщательно продумал и смог решить проблемы с декорациями, что в свою очередь дало мне возможность подобраться к сути. Матисс однажды сказал, что вынужден убирать с холста всё, что не является абсолютно необходимым. Чем больше уходит времени, тем проще и прямолинейней всё становится. Трудно быть точным. Очень важно сохранять уверенность в себе».
Когда вы понимаете, что сцена доведена до совершенства?
«Это можно почувствовать, но нельзя объяснить. Я чувствую, что Матисс был точен. Вам, наверное, кажется, что я говорю какую-то тарабарщину»!(смеётся)
Означают ли съёмки в собственной студии полный контроль?
«Я снимаю без сценария и без сюжетных рамок. Я предпочитаю эксперементировать, как живописец. Пробовать разные углы зрения, концепции, диалоги, персонажи, цвета, позиции. В этом преимущества студии. И это невозможно осуществить при постоянном давлении продюсеров. Я могу смотреть в камеру и работать день напролёт».
Как бы вы определили свой стиль?
«Диалоги и ситуации очень просты. Можно назвать мой стиль и «тривиализмом» (смеётся) или «абсурдизмом». Смесь абсурда и экспрессионизма. Мне очень нравятся немцы из «Neue Sachlichkeit» (Макс Бекман и Отто Дикс) с их преувеличенной простотой. Мои примеры скорее из художественной области, чем из кинематографической».
Ваш фильм посвящён перуанскому поэту Цезарю Валльехо…
«Впервые я услышал о нём в 1974-м. Вдохновение для фильма я черпал из одного его стихотворения, «Споткнувшись между двумя звёздами». Я нахожу это стихотворение очень возвышенным и особенным. Уязвимый и ответственный взгляд на положение человека. Я был удивлён тем, что один человек может нести ответственность за всю людскую расу, страдания мира и воспринимать людей как ранимых созданий. Я верю не в высшую силу, а скорей в такие человеческие качества как ответственность, ненависть и способность сожалеть, совестливость. Я чувствую, что близок к религиозной концепции, при условии, что из неё убрали отношения с Богом. Мне интересна вина в других и в ближних наших. Персонажи фильма рассматривают Христа просто как хорошего человека. Не как сына божьего, а как человека, которого «распяли, потому что он был слишком добр».
Вам не жалко огромного количества времени, потраченного на съёмки?
«Нет сомнения, что несколько продуктивных лет потеряно, лет, за которые я мог бы снять ещё пару фильмов и ещё поэксперементировать. Вообще-то, я отстал! Когда кто-то начинает сокрушаться по поводу потерянного времени, я говорю себе, что не так долго и осталось, и главное, что у меня есть энергия продолжать, но я не чувствую меланхолии. Я утешаю себя тем, что Бунюэль снял свои лучшие фильмы между 60-ю и 80-ю годами. Так что, надеюсь, мне предстоит дожить до лучшего периода в своей жизни»! (смеется).
Отрывки из беседы с Николасом Шмеркиным для специального каннского выпуска журнала Reperages (№ 12, май – июнь 2000).
Фильмография
1970 “Шведская история любви” (A Swedish love story), 115 мин.
1975 «Гилиап» (Giliap), 140 мин.
1987 “Что- то случилось” (Something Happened), короткометражный фильм - 24 мин.
1991 «Мир славы» (World of Glory), 15 мин. - будет показан на фестивале!!!
2000 “Песни со второго этажа” (Songs from the second floor), 98 мин.
