Мистический театр Яна Зудека.

«Да, это театр, где все мы одновременно и зрители и актеры на смешном и отвратительном представлении», - говорит о своих работах чешский фотохудожник Ян Зудек

Работы Зудека - это сложный, темный и порой тревожный взгляд туда, где секс, желание, смерть, невинность, красота, взросление и тело под звон медных монет и трепет эмоций переплетаются и рождают неуемную реальность. Время, проведенное один на один с его работами - это гонка верхом на бешеной волне влечений и отвращений, покорности и ярости. Это вздох образов, которые таят множество истин, искусно избегаемых сегодня нами. Столкновение с ними лицом к лицу, особенно через призму работ Зудека, заливает глаза горечью. В глотке перспектив его картин замирает смех и боится дышать обыденность. Мы глядимся в лицо нежности и уязвимости только затем, чтобы на мгновение пронеслись мимо нас лики жестокости и одиночества, ведь они так близки. Фотографии юности и красоты чередуются у Яна Зудека, часто в паре, со старостью и гротеском. Образы радости и надежды яростно грызутся с отчаянием и драмой, часто в рамках одной плоскости - фотографии.

Зудек - странник своей юности. Он любит посредством своих работ рассказывать нам истории. «Если фотография лишена повествования, если она молчит, это не фотография», - говорит он. И его повествования граничат с экзистенциальной дилеммой человеческого существования.

Одна из наиболее интересных, и, вместе с тем, противящаяся восприятию по своему исполнению тема - неизбежность старения, увядание красоты и хрупкой юности. В его «Любовной истории», состоящей из последовательных моментальных снимков, изображена обнаженная девушка, лежащая перед стаканом воды с розой: От снимка к снимку роза теряет лепестки, остается лишь голый стебель. Когда лепестки совсем опадают и остается мертвый цветок, исчезает и девушка. На заключительном снимке исчезает и опустевший стакан.

Некоторые из наиболее красноречивых и горьких образов Зудека граничат с тем, что он именует «Битвой полов» - динамикой отношений между мужчиной и женщиной. За всей этой комплексностью и мрачностью, скрывается нечто пронзительно подвижное, четкой тонкой линией проходящее через все его работы. Это и есть ядро креативной энергии Зудека, выжившей в репрессиях коммунистической и пост-коммунистической Чехословакии и равнодушной сегодня к презрению критики Запада. И, одновременно, доказательство силы его работ после 30 лет беспощадного выживания и наступившего признания творчества.

«За горизонтом, клинком рассекающим образ пополам, нет ничего кроме нового дня. И меня там нет. Но я, по крайней мере, могу смотреть в том направлении. И этого достаточно. Итак, я вглядываюсь в ошеломляющие дали, в надежде разглядеть искорки кристальных звезд манящего света. Вокруг чрева, поглотившего мою череду прожитых лет, в который я по-прежнему смотрюсь. И буду всегда смотреть в темноту, всегда буду настороже, чтобы увидеть это отражение света. И дать вам знать, когда увижу его», - написал он однажды в своем дневнике.

Тамара Логачева