Алина так не говорит
Если нельзя отправить подсудимую в
один казенный дом, можно попытаться пристроить
ее в другой
Алина Витухновская — заложница жанра.
Находясь в заключении с конца октября этого года,
она пишет на свободу письма, которые, по всем
правилам "караульной службы", читают
охранники следственного изолятора № 48/6. Все ее
письма оттуда — открытые, или, если угодно,
распечатанные. В жанре невольно "открытого"
письма Алина отправила в "НВ" два послания.
"Как дела? У меня - не знаю. Чтобы
определить истинное значение ситуации, мне надо
сложить воедино все реакции на нее извне, свои
ощущения, все прочие возможные ущербы и
приобретения и сравнить полученный результат с
личными амбициями. А сделать этого я не могу, в
первую очередь из-за того, что абсолютно не
осведомлена о том, что происходит снаружи. До
меня доходят лишь слухи: о статье Д.Быкова в
"Общей газете", о его же статье в "Вечернем
клубе". Плюс две вырезки из "Лимонки", где
Лимонов пишет, что
меня якобы арестовали из-за них, НБП (!) и
попрекает "отвернувшуюся от меня
интеллигенцию".
"Вы написали в своей статье в "НВ",
что я не заплакала, когда меня арестовали. А 11
декабря я плакала первый раз.* И первый раз ситуация
показалась мне безвыходной и невыносимо пошлой.
Причем безвыходность эта не кажется больше
изысканной и тонкой, как в книжках
экзистенциалистов. Нет, она становится бытовой и
похабной. Здесь нельзя уже выглядеть героем, зато
можно показаться беспомощным и жалким дурачком в
клеточке в программе "В мире животных" для
слепых и глупых неблагодарных зрителей".
"Иногда мне кажется, что я вообще ничего
не понимаю, все комментарии, все логические
построения - для публики, которая, как всегда,
требует интересных и понятных историй".
Вот вам "интересная и понятная"
история.
Алина писала письма в те дни, когда
газета "Завтра" опубликовала "последнее
интервью Алины Витухновской на свободе".
Судебное заседание, во время которого ее взяли
под арест, состоялось 23 октября. Дата
"интервью" - 19 октября. В публикации нет
ничего присущего Алине. В частности, яркого
языка. То ли он исчез в результате редакторской
правки, то ли из-за плохо исполненного
подражания. В ответах остались одни известные
факты, которые Алине не было никакой нужды
"повторять" — они все давно описаны в ее
заметках о предыдущей отсидке в Бутырской
тюрьме.
Из-за чего же опубликовано
"последнее интервью"?
"Корр. Как ты считаешь, если бы
не подключилась Национально-большевистская
партия, дело приняло бы другой оборот?
А.В. Сейчас, наверное, я бы уже
сидела на зоне. За то, что пока это не произошло,
большое спасибо Эдуарду Лимонову, Александру
Дугину, Георгию Осипову (не имеет, к счастью,
никакого отношения к уважаемому сотруднику
"НВ". - И.Р.) и еще десяткам писателей и
журналистов. С другой стороны, ПЕН-центр
обращался и в Госдуму, и к президенту - ответа от
них не поступало. Так что и верить во
всемогущество еврейских писателей - неверно".
"На зоне"? Сейчас прямо вам Алина
будет ботать по фене. "Пока"? Плохо скрываете
тайные желания, товарищи.
Неприятно вообще обращать внимание на
это: Алина так не говорит. Не умеет. Не в ее стиле.
Она не мыслит в таких категориях. Да и к людям
псевдоэкстремиста Лимонова она всегда
относилась пренебрежительно, не говоря уже о
газете "Завтра".
Автор "интервью" как-то даже не
удосужился учесть, да и откуда ему знать, что 19
октября она никому не могла давать аудиенцию. Она
болела. Перед судом около двух недель не выходила
из дома и с посторонними не встречалась.
Спрашиваю у автора "интервью",
члена Национально-большевистской партии, когда
он его брал, где и у кого. Автор смело парировал:
"Летом, конечно". Ну, да, конечно - летом,
когда Алина со скуки давала интервью кому ни
попадя. "Что ж ты тогда указываешь другую
дату?" — спросил я автора. Он замялся и
пробубнил, что дата правильная. Это другое, мол,
интервью. "Так, наверное, у тебя и пленка есть,
коллега?" Он опять замялся и предположил, что
пленка, скорее всего, стерлась... Конечно, скорее
всего "стерлась". Такие пленки всегда
стираются. Особенно в тех местах, которых и в
помине не было.
Очень неприятно разбираться в этой
специфической истории, да еще рассказывать о
ней читателям "НВ". Не воспринимать
серьезно ахинею, которую несет газета
"Завтра", ее редакторы и авторы, - вполне
нормально для приличных людей. Считать
издевки в адрес "еврейских писателей"
обычным фашистским бредом, в чьи бы уста они
не были бессовестно вложены, - реакция
адекватная.
Нельзя серьезно относиться к
комплексующим бондаренко, лимоновым и
прохановым, у которых, бедных, даже родину кто-то
украл. Ну что делать, если у нас законы о
печати и о пропаганде антисемитизма не работают.
Не воспринимать же теперь это мелкое хулиганство
всерьез?
"Информация, которая до меня доходит,
заставляет только недоумевать и убеждает в
прогрессирующих параноидальных настроения так
называемого "свободного" общества, куда я,
кажется, уже совсем не желаю возвращаться, точно
также, как и находиться здесь. Мне кажется, что
меня все ненавидят, придираются по каждому
поводу. Я не собираюсь жить по их правилам,
лицемерным, нелепым и абсолютно несовременным
".
Да, Алина, публике нужны простые,
понятные истории. Они облегчают жизнь. В простых
историях можно быстро разобраться удобно
расположиться. Удобно "для полюбить" удобно
"для возненавидеть". Простая история
правдоподобна. Однако она вовсе не обязана быть
правдивой.
Как-то странно специально кому-то
доказывать, что ты не верблюд. Конечно, кто-ли
другой на месте Алины стал бы оправдываться,
забыв о презумпции собственной чести.
Авторы (режиссеры) публикации
рассчитывали, что "интеллигент отвернется"
от Алины совсем. Они рассчитывали на это и раньше,
когда склоняли ее имя в своих националистических
кругах.
Публикация в "Завтра" - предел,
последняя возможность опорочить Алину,
поссорить ее с общественной защитой.
Расчет простой. Демократы, увидев имя
Алины в подобном ракурсе, скажут: предала.
Соблазн? Конечно. История-то простая. Легко
бороться за абстрактное "демократическое
дело". Это вам не какое-нибудь каверзное
уголовное дело, сшитое пусть даже белыми нитками,
в Уравлении ФСБ по незаконному обороту
наркотиков.
Но ПЕН-центр после публикация
"Завтра" только укрепился, единогласно
проголосовав за то, чтобы не обращать на подобные
фальшивки внимания.
У "Пен-центра", у "НВ" нет
никаких сомнений, что скоро Алину опять выпустят,
на сей раз окончательно.
На последнем слушании суд предложил
отправить Алину на экспертизу в институт
Сербского. Вместе с ее последней книгой. Когда,
спасая честь мундира, не удается отправить
подсудимую в один казенный дом, можно попытаться
пристроить в другой. Но Алина нормальна. От нее
даже не нужно требовать справку, как у
Жириновского. Она просто, по ее словам, оказалась
в "недобром волшебстве".
* Когда назначили психиатрическую экспертизу.