Ф вышел к детской площадке. Как я ее узнаю? По какому витку памяти направиться мозгу, где не образное, не зримое, где воссоединяется миллион блеклых случайностей, образуя яркую и резкую боль зараженного настоящим, возбужденного, пугающего прошлого. Лица детей были рассудительно глупы. Не было в них нужной отрешенности далекой и тайной как загадки пищеварения. Уродство их было бытовым. Отвращение они вызывали медленное, умиротворенное. Это не то. Ф обошел весь город заглядывая в скупые детские лица, теряя надежду пропорционально потере энергии. Под вечер он стал спокойней, подумал, что увлекся чужим и ненужным. Сел на скамейку. Мысли о том, что надо пойти работать. Захотелось таскать доски, тяжелые и грязные, от которых резкие занозы, от которых пот и ничто, воплотившее в себе бывшую тоску. Ф представил, что он раб, он тащит их, надрываясь и хрипя. Он ненавидит этот груз, он любит его, он есть неосторожное ощущение, он отупел от труда, он гениальный порабощенный любовник, он жертва тоталитаризма, он в постоянной истоме, он гнусный грязный слуга, он лишился личности, он бледная личинка, он подвергнут линчеванию линий, ему больно, ему хорошо, он больше не вынесет, он больше не вы, он счастлив... |