Третий лишний
(из книги "Роман с Фенамином")

Нас было трое. И третий был лишний.
Каждый имел оружие и цианистый калий.
Каждый имел всё.
Последняя война уничтожила людей,
оставив рай предметов.
Бери. Не хочу.
Разучившись суетиться и пользоваться, сутками мы лежали
без разговоров и дел, стараясь не смотреть друг на друга.
Зачем смотреть?
Я знал, что увижу — скуку и ненависть.
Зелинский тысячу раз уже мог пристрелить лишнего.
Яцек мог вылить яд в пиво.
У меня было много времени,
чтоб обдумать, с кем из них мне
менее претит продолжать существование.
Идеальные условия для убийства.
Но мы тянем и тянем.
Третий лишний.
Он вызывает ненависть.
Нервная выматывающая ненависть.
Уничтожить третьего — она исчезнет.
Останется скука.
Ждем.
Я знаю, что будет дальше — ненависть станет скучной.
Ее нельзя длить вечно.
Третий лишний.
Я знаю, что это единственная проблема, связывающая нас
с реальностью. Другой не будет.
В этом огромном бесплатном супермаркете, в сущности,
это всё, что у нас есть.
Третий лишний. Кто?
Трое оставшихся в живых,
в прошлом абсолютно разных людей,
сутками думали об одном и том же. Думали слово в слово,
как три настроенных на одну программу машины.
Третий лишний. Кто?
Я проснулся. Боже.
Мозг заработал по той же схеме. Неужели
я не смогу думать ни о чем другом? Неужели я не смогу не
думать? Попробую избавиться от слов.

Черт знает каким способом, но я думаю.
Дело не в словах.
Третий Лишний.
Я понял, кто это.
Это я.
Осталось выбрать,
каким способом покончить с собой.
Нет.
Сам я не смогу.
Пусть кто-нибудь из них.
— “Зелинский!” — я обернулся к нему. —
“Зелинский! Яцек!”
Рядом со мной лежали два трупа.
Трое абсолютно разных людей
приняли одно и то же решение.
Я лишь немного опоздал.
Я один.
И двое мертвецов.
Мертвый — уже не одинокий.
Двое мертвецов.
А я живой.
Третий лишний.